Мы призваны к свободе
Мы призваны к свободе
Ваше Высокопреосвященство и Преосвященство, уважаемые представители власти, дорогие отцы, братия и сестры!
Сердечно всех поздравляю с праздником Казанской иконы Божией Матери и Днем Народного Единства.
Все мы даем позитивную оценку факту становления, роста, богатства (усложнения) человеческого бытия. И всё это потому, что человек — имеет от Творца способность созидать как материально, так и духовного. Творческий дар неотделим от свободы, потенциал которой наиболее интенсивно раскрывается в области культуры, языка и веры.
Что следует понимать под свободой в мире веры? Для современной молодежи камнем преткновения, порождающим неприятие Христа Бога, является дефиниция самой веры как утверждения несвободы. Субъективное стремление молодых людей к реабилитации свободы порождает феномен «богоборчества».
Наивный юношеский максимализм, требующий отмены всех без исключения запретов, выводит понимание свободы даже за границы этологии, растворяя ее в бесструктурном хаосе. Еще философ Н. Бердяев писал, что «свобода, осознанная исключительно формально, без цели и содержания, есть ничто, пустота, небытие. Свобода в грехопадении и была такой отрицательной, формальной свободой».
На пути к обретению такого рода деструктивной «свободы», личность движется от сознания к бессознательному, от структурного к бесструктурному. Припадая к предполагаемому источнику свободы, якобы скрытому в бессознательном личном и коллективном, человек возвращается в психологический возраст родового кризиса, где уровень сознания соответствует некой точке истории, когда все человечество переживало свое рождение.
По замечанию одного из современных правоведов, все акты творения Богом мира включают дефиницию явления с последующим определением его места и функции, то есть являются законодательной деятельностью. Творец даровал естественный закон бытия этого мира. Сначала ограничением абсолютной потенциальной свободы небытия «хаоса» Бог создал осмысленный мир, а затем ограничением абсолютной свободы человека Бог дал ему осмысленную свободу.
В юриспруденции при определении свободы действует тот же структурирующий «огораживающий» принцип: ему дозволено всё, что не запрещено. Ведь даже самое скрупулёзное перечисление прав никогда не будет исчерпывающим. Аналогично формулируется категория независимости, а именно: «подчиняется только закону».
В раю Творец дал человеку закон жизни: «от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь» (Быт. 2, 16—17).
Таким образом, изначально Свой дар свободы Бог являет не как вседозволенность, но единственное ограничение на вкушение особого плода (в чем заключалось деятельное познание зла). По мнению исследователей Священного Писания, соблюдение данного запрета не ограничивало познавательную деятельность первых людей, а фиксировало основополагающий принцип человеческой свободы, сохраняя людей неподвластными греху.
Благом для человека является воздержание от злоупотребления своей свободой. В этой парадигме отказ от вкушения единственного плода в Эдеме и религиозный пост преследуют единую цель. «Вот пост, который Я избрал, — говорит Господь, — разреши оковы неправды» (Ис. 58, 6).
После грехопадения прародителей и искажения грехом их первозданной свободы в жизни человечества появляется смущающее многих понятие «раб Божий». Следует помнить, что Священное Писание не унижает достоинство человека, а свидетельствует, что в реальности земной жизни человек прилагает немалые волевые усилия, чтобы работать Господу, жить по Его заповедям. Антитезой понятию «раб Божий» выступает беззаконие и порабощение страстями. «Стойте в свободе, которую даровал нам Христос, — увещает апостол Павел, — и не подвергайтесь опять игу рабства» (Гал. 5, 1).
В библейских текстах «раб Божий» означает человека свободного от служения греху. Более того, когда Господь пришел в этот мир, Он, как пишет апостол Павел, «уничижил Себя Самого, приняв образ раба» (Фил. 2, 7). Что же Сам Христос говорит о Своем господстве над людьми?
Иго Мое благо, и бремя Мое легко
Мф. 11, 30
Ложный стереотип навязывания нашей воле закона Божия происходит от нашего эгоистического желания самим стать законом для своих близких и знакомых. Мы сами хотим диктовать свою непреклонную волю всем членам семьи, сотрудникам и коллегам по работе, соседям и друзьям. С детских лет мы накапливаем опыт распрей и конфликтов разнонаправленных человеческих воль и проецируем его на свои отношения с Господом, полагаем, что Бог нам навязывает Свои законы.
На самом же деле, христианин, исполняя Евангелие, принимает в своем сердце Христа. Человеческая воля сонаправляется Правде Божией, и путем ограничения своеволия человек получает свободу от любой зависимости. «Все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6, 12), — пишет апостол.
Стоит отметить, что даже в рамках пантеизма Спинозы существует понимание, что «свобода есть осознанная необходимость». В христианстве идеалы равенства и свободы достигаются без низведения людей в первобытное состояние. Ибо Бог дарует свободу и уравнивает всех Своим присутствием в человеческом сердце, где уже «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3, 11).
Боговоплощение устранило «проклятие» формального закона (см. Рим. 3, 20). Христианин, в котором пребывает Святой Дух, сам становится носителем закона и, следовательно, хозяином своей свободы. Писание Нового Завета переносит акцент с рабства Богу на сыновнюю любовь к Нему. Характеристика «быть в Господе», «в служении Господу» говорит о духовно свободном человеке как наивысшем проявлении свободы — усыновлении Творцу: «Вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу» (Еф. 2, 19). В этом секрет мученичества и исповедничества за Христа в XX веке, когда человек свою мирскую свободу вменяет ни во что, обретая духовную свободу в служении Богу.
Какова же альтернатива? Так или иначе эгоистическое, мирское толкование свободы ведет к примитивному пониманию знаменитой протагоровской фразы: «Человек мера всех вещей». Примером антихристианского понимания человеческой свободы служит монография будущего наркома просвещения РСФСР Анатолия Васильевича Луначарского «Основы позитивной эстетики». Опубликованная в 1903 году, она стала одним из предгрозовых вестников анархии двух Русских революций XX века.
В этой книге человекоцентричность доказывается биологически: «организм приспособляется к среде, затем... организм приспособляет среду к себе». Ее автор призывает жить исключительно земной жизнью, «расширяя и поднимая ее беспредельно».
В данной логике и рождается его принцип maximum'а жизни, когда биологический организм испытывает «maximum наслаждений» и, «питаясь обильно, рассеивает свою энергию свободно, повинуясь лишь своим внутренним законам». В идеале maximum'а жизни абсолютизируется лишь то, что обеспечивает биологическое выживание человеческого рода: функции самосохранения и полового размножения. В этом понимании свободы труд А.В. Луначарского низводит человека с духовных высот Евангелия до примитивных, «допотопных», биологических основ его бытия.
Современник Луначарского священник Павел Флоренский полагал, что «противостоять беспорядку, хаосу, «шоковой терапии», лжи и социальной энтропии может только культура». Именно она, по мнению советского философа и культуролога Владимира Соломоновича Библера, позволяет заново «порождать» бытие и тем самым оказывать содействие установлению порядка, единства и гармони.
В этом высоком смысле творцами от культуры сегодня можно признать не акционистов и примитивистов, а школьных учителей. Важно, чтобы труд педагога, который является служением обществу и отдельным людям, непременно был и служением Христу и духовному росту молодого человека. Эта цель осуществляется через деятельное участие в становлении свободных духом людей.
В своей образовательной деятельности учитель решает, в сущности, онтологические задачи — реализует принцип «от «хаоса» к целеполаганию, от необузданности к подлинной свободе во Христе. Пусть же современные педагоги примут к руководству апостольские слова:
К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу
Гал. 5, 13—14
В заключении, я хочу поблагодарить Высокопреосвященнейшего митрополита Сергия, главу Самарской Митрополии за его многогранные труды по устроению церковной жизни на благословенной Самарской земле, за приглашение и личное участие в проведении выставки-форума «Радость Слова». Это просветительский проект, который реализует Издательский совет. Сегодня очень важно, чтобы книга вернулась в жизнь семьи. Ни нефть и газ подлинное достояние России, а наша Православная вера и выросшая в ее недрах наша культура. Ни деньги должны определять наши поступки и жизнь молодежи, а Евангелие, которое есть для каждого человека кислородом вечности.