Образование
Мы учимся для будущего
Годы идут, а радость жизни меня не оставляет. Отчего это? По земным меркам жизнь заканчивается, а по небесным она только начинается: смерти нет, все самое интересное впереди.
Печалюсь за людей, которые не веруют в вечную жизнь. Можно об этом долго дискутировать, приводить различные аргументы, но даже наука в этом споре не поможет. Это вопрос не научный, это вопрос веры. Христос, «смертию смерть поправ», даровал нам жизнь вечную. Пересекая границу земного бытия, мы покидаем мир, где для не верующих во Христа, не живущих со Христом и во Христе властвует смерть, и приходим в мир, в котором смерти нет. Воистину «смертию смерть поправ»: чтобы жить вечно, нужно умереть для мира. Для разума это парадокс, для нас – реальность.
Но если за пределами земного бытия жизнь продолжается, то надо этой жизни учиться заранее, чтобы стать в ином мире, как любят говорить современные люди, успешным. Под успешностью обычно подразумеваются только земные достижения. А разве наши святые чудотворцы, такие как преподобные Сергий Радонежский или Серафим Саровский, Василий Блаженный или Ксения Петербургская, не выше самых успешных земных деятелей? Как меркнет понятие «успешный» по сравнению со святостью!
Мы учимся всегда ради будущего. Семья готовит детей к школе, школа – для профессионального образования. Осваивая профессию, мы готовимся к самостоятельной жизни, к работе или служению. Так и в рамках земного бытия необходимо готовиться к будущему – уже неземному. Святитель Василий Великий говорил, что прошел две школы: античного университета и Церкви Христовой – школу земную и школу небесную. Великий русский педагог Константин Ушинский писал о том, что если школа не приводит ребенка к вратам Церкви, она не исполняет своей главной обязанности.
Говорю об очевидных для верующего человека вещах и при этом рискую быть для «просвещенных» светских людей мракобесом. Жизнь ставит перед нами не так уж и много вопросов, которые определяют наше бытие. Один из таких вопросов – происхождение человека. Наука здесь не помощница, и даже столь популярная у нас теория Дарвина не получила доказательств при всех титанических усилиях атеистов. Рано или поздно в конечном итоге каждый человек сам отвечает на этот вопрос. Если ты – творение Божие, то тебе открыт Божий мир, мир святых и ангелов. Если ты – наследник обезьяны, то для тебя мир – это современные джунгли, в которых идет борьба за выживание.
Дискуссии в этой сфере уже не дают никаких результатов. Да и можно разве спорить с людьми, которые не отличают светское от атеистического и как заклинание твердят об отделении Церкви от государства, зная, что ни в одном современном законе нашей страны этого нет?! Если отделить от государства миллионы верующих людей, а Церковь и есть народ Божий, что от государства останется?
Пока идут споры, православные люди уже более тридцати лет деятельно возрождают свой мир – Святую Русь, понимая, что мы не Европа и не Евразия, мы – особая Православная цивилизация, миссия которой – хранить истинную веру и сберегать все разнообразие культурно-исторических человеческих сообществ, особо, в том числе, и малые народы.
Христианину тяжко в апостасийном мире, ему хорошо быть среди своих, родных по духу. Поэтому мы любим церковные службы и приходскую жизнь, монастыри, крестные ходы и паломничества к святыням. Но этого уже недостаточно: подрастают наши дети, идут в школы, в вузы, а там – совершенно чуждый им мир.
На протяжении последних тридцати лет Россию усиленно втягивают в европейскую жизнь. Одно дело люди во власти, у которых сбережения, дети и имущество за границами нашей цивилизации, поэтому они больше любят Европу, чем Россию. Но каждый образованный человек должны понимать, что две цивилизации слиться не могут: одна обязательно уничтожит другую, подменив ее ценности и религиозную основу. Слава Богу, в настоящее время западный мир перестарался, став очень агрессивным, и насторожил Россию.
Мы продолжаем строить Русский мир – мир нашей Православной цивилизации. Святейший Патриарх Кирилл благословляет на этот трудный подвиг. Об успехах в целом по всей России говорить не стану, могу сказать о том, что вижу и знаю лично – о нашей родной самарской земле. Мы шутим, что нельзя въехать в Самару и не перекреститься – так много куполов встречается на улицах и вдоль берега Волги. Все больше родителей выбирает в школах для своих детей предмет «Основы православной культуры». Много лет работает межвузовская кафедра православной теологии. Практически во всех ведущих вузах города читаются православные курсы. В Тольятти строиться Поволжский православный институт имени свт. Алексия Московского и уже двадцать лет существует одна из лучших православных гимназий в России. Создана особая система дополнительного образования – «Самарский епархиальный образовательный центр», который открыл более семидесяти филиалов по всей губернии. Более пятнадцати тысяч детей занимаются в кружках, творческих коллективах и секциях в этом центре. Издаются журналы и газеты, проводятся всероссийские и международные форумы и конференции.
Если есть жизнь в православном ее понимании, то она поднимает на свою орбиту власти и школу, педагогов и студентов, родителей и детей. Когда мы – среди своих, оказывается, что мы есть, и нас много! «Вера без дел мертва" (Иак. 2, 26). Какое счастье быть причастным к делу сохранения Божиего мира на земле, к делу возрождения Святой Руси, к сохранению нашей русской Православной цивилизации!
Чтобы сохранить Православную цивилизацию нам самим надо стать русскими. Кто же такой русский? Отвечая на этот вопрос, мы должны иметь в виду ментальные особенности русского народа.
Первая из них – это наша вера, наша церковность, наше православное благочестие. Когда мы в храме причащаемся Плоти и Крови Господней, то, едва отойдя от Чаши, уже почитаем друг друга братьями и сестрами. Откуда у русских взялось такое наименование ближнего? Не «господин», «пан», «товарищ», а «брат» и «сестра»? Это пошло от того, что мы – христиане, являемся причастниками одной Плоти и Крови – Христовой. Это есть сакральный, мистический момент в жизни русского народа: он начинал свое бытие с храма, с таинств Церкви. Причащаясь Святых Христовых Таин, мы все становимся одной Плоти и Крови, становимся братьями и сестрам. Но мы одной Плоти и Крови и со Христом. И в этом суть понятия «народ-богоносец».
Однажды сербский подвижник преподобный Иустин (Попович) спросил у полицейского, арестовавшего его за веру: «Почему ты серб? Ты ходишь в храм? Папа и мама у тебя православные? Ты Богу молишься?» Страж порядка ответил: «Нет, я – коммунист, родители мои – коммунисты. Я серб, потому что родился на этой земле». Преподобный тогда сказал: «Видишь того быка? Он тоже родился на этой земле, и предки его рождены здесь, но он не серб». Так же и про нас можно сказать: если ты родился на этой земле, еще не значит, что ты русский. Русским надо стать. Ты мог родиться славянином, но это рождение лишь по плоти и крови. Ты должен родиться по духу – в святом крещении. Все, кто рожден в крещении, крещеные люди – это и есть Церковь. Вот тогда нас можно назвать по-настоящему русскими, а не лишь за присущий нам славянский тип внешности. И дар русскости заключается в простых словах прп. Сергия: «Любовию и единением спасемся».
Насколько жива и действенна традиция, ведущая свое начало от прп. Сергия, мы можем видеть по дальнейшим явлениям русской истории. И мосты появились с тех времен, и дороги в какой-то мере начали приводиться в порядок, и «сорок сороков» церквей в Москве ежедневно благовестили к заутрене. Иностранцы, посещавшие нашу страну, писали, что у русского мужика синяк на лбу – так ревностно он крестится. Почему так много храмов было на Руси? Потому что люди, жившие на нашей земле, каждое утро начинали с Литургии. Весь народ жил, как один монастырь.
Современные люди часто говорят: традиция сдерживает личность, мешает человеку быть свободным. Однако традиция – это создание совокупности условий, в которых растет человек. По телевизору показывают хорошие фильмы, по радио передают хорошую музыку, государство и общество старается, чтобы у детей были добрые родители и чтобы дети относились к родителям, как и положено, – с почитанием. Разве можно назвать все это сдерживающим моментом в развитии человека? Напротив, это условия, в которых вырастет нормальный человек. Подобные устои для жизни своих подданных и граждан создает любая цивилизация. Традиция есть условия, в которых формируется определенный тип личности.
Чтобы подорвать общество, нужно разрушить существующую в нем традицию. Причем, главный удар нанести по ее нравственной составляющей. Если общество перестает воспитывать людей, ориентированных на добро, то разрушение государственного и иных начал цивилизации становится делом времени.
Вот почему в Ветхом Завете за нарушение традиций предписывалось побивать камнями. Не почитает сын или дочь отца с матерью – побивали камнями, изменила жена мужу – поступить с ней по заповеди. Люди издревле понимали, что если нравственная ржавчина войдет в жизнь народа, то она уничтожит этот народ. Сейчас мы видим, что на Западе уже не столько пушки и танки применяются против других народов и сообществ, а оказывается своего рода духовное, идеологическое воздействие. В большинстве случаев представители мирового глобализма разлагают своих противников нравственно. И когда уничтожаются традиции, то есть духовные, нравственные, исторические условия жизни человека, то рано или поздно начнет деградировать и сам, лишенный своих смысловых корней, народ. На примере нашей страны мы видим, что когда разрушилась традиция, то и нравственность упала, и экономика зашаталась, и все жизненные сферы общества оказались поражены. Поэтому каждая цивилизация стремится к тому, чтобы хранить свои традиции.
В свое время директор школы, в которой я, будучи студентом, проходил педагогическую практику, сказал: «Воспитывать детей очень легко. Это как огурцы солить: ученика сразу же, как огурец в банку с рассолом, бросаешь в созданную атмосферу воспитания и обучения. Хочет не хочет, однако, рано или поздно он "просолится". Традиции – это рассол, напитываясь которым человек становится лучше, качественнее, "вкуснее". Если нет подобного рассола или вместо него сомнительный раствор, то огурец потом выкинешь в ведро, так как он сгниет, станет несъедобным». Цивилизационные традиции – это охранительное явление в жизни народа, когда с юных лет человек становится нормальным, нравственно полноценным – учится жизни, а не смерти.
Но мы можем воспитать духовного, нравственного человека, молитвенника, который также будет интеллектуально и творчески развит, однако он берет и уезжает в Америку, Канаду, Германию – куда-то в «страну далече». И будет жить он там достойно, и даже как православный посещать храм (за рубежом практически везде можно найти православные храмы). Кажется, остается только радоваться, глядя как замечательно устроилась эта духовно-нравственная личность. Однако России-то что от этого? Сколько мы потрудились, сколько скорбей претерпели, воспитывая человека, а его нет – уехал! Потому что мы незаметно упустили его как личность.
Верноподданство – вторая ментальная особенность русского человека. В царской России не было граждан в современном понимании – были верноподданные. Все, кто жил в России, давали клятву верности монарху. Поэтому верноподданными являлись не только этнические славяне, но и инородцы. Христиане присягали на Евангелии, магометане – на Коране, язычники – на огне ли, на сабле, однако тоже клялись служить Белому Царю верою и правдою. И вот эта семья верноподданных, состоящая из множества наций, становилась единым народом, называемым по имени государственно образующего этноса, – русским.
Русский народ являлся державным народом, состоявшим из православных христиан, создавшими в XIV-XVII вв. великую державу. Однако существует еще одно понятие – «имперский народ». Он состоит не только из этнических русских, в него входят и инородцы, представители разных конфессий, – все, кто, как было сказано выше, давал клятву верности Царю – Помазаннику Божиему. И через служение православному императору, который давал клятву Христу и служил Ему и России, весь народ служили Христу. Верность Христу через служение монарху – это сакральная, мистическая основа нашего единения как народа. Идея почитания Небесного и земного Отечества была особенностью монархического миросозерцания в России.
Русский народ в большинстве своем в 1917 году отреклись от клятвы, стали клятвопреступниками, и Царь уже не мог управлять неверными людьми. Не может быть Царя без верноподданных и верноподданных – без Царя. И сейчас мы живем в обществе, в котором никто никакой клятвы верности не дает – живем так, как хотим. Атомизированное общество, распавшееся на отдельные самодвижущиеся частицы. Однако есть то, по отношению к чему можно быть верноподданным: у нас есть Христос, есть Россия, есть наша история, есть наш народ. Как говорят многие исследователи, монархия не отменялась – от нее отказался сам народ. Однако если народ вернется к понятию верноподданства, то Господь, может быть, даст нам Царя, и мы опять будем жить как одна семья, без распрей и раздоров.
Целью воспитания и образования является воспитание верноподданного. Пусть он не блистает ученостью, но будет хорошим человеком, преданным России, готовым за нее живот свой положить. Именно такими людьми, а вовсе не только талантливыми индивидуалистами веками строилась наша держава, наша империя.
Есть и третья ментальная особенность, тесно связанная с двумя предыдущими: русский человек отличается от остальных тем, что он может превзойти возможности своей природы. Это и есть русское чудо! Человек может сделать то, что непосильно его природе, с Божией помощью, с помощью благодати. История России наполнена проявлением этого чуда. То Мамай идет, то Наполеон, то Гитлер… «Россия, – думают они, – это "колосс на глиняных ногах". В этой стране ничего крепкого, надежного, жизненного нет, и мы за три месяца поработим русских». Но вдруг появляется некая творческая сила в нашем народе, и он делается способным на такие подвиги, такие свершения – и в экономике, и в науке, и в военных делах, так что все поражаются: «Как это возможно?»
Русский человек способен преуспеть и в творчестве. Так, с Божией помощью, у нас появилась великая культура: литература, живопись, музыка. И сами смиренные создатели ее недоумевают: «Как это у меня получилось? Неужели я так смог?»
Русский может терпеливо вынести любые лишения, которых не под силу больше никому. Немцы после Второй мировой войны недаром говорили, что войну выиграли русские женщины. В минуты грозной опасности или лишений у нас выстраивается особый – самоотверженный – образ жизни. И русский человек всегда воспринимал такие испытания, как нечто, ниспосланное Господом для его пользы и спасения.
Хранимый Богом, русский народ иногда проигрывал битвы, но не проиграл ни одной войны – ни духовной, ни материальной. Потому и не исчез за многие века с исторической арены, несмотря на многочисленные попытки супостатов добиться этого. И в крепость русского духа неоценим вклад наших святых, оставивших нам свой завет: «Быть русскими, быть православными, быть верноподданными».